Почему НКО, органам власти и бизнесу трудно договориться? Реплика руководителя Даниловцев

Руководитель добровольческого движения “Даниловцы” Юрий Белановский поднимает острую проблему трудностей диалога власти, бизнеса и реальных НКО, помогающих тысячам людей. Как устроены реальные НКО? Почему реальным НКО трудно выполнять “заказы сверху”? Об этом и многом другом – в этом материале!

Смотрите видео или читайте текстовую расшифровку ниже:

НКО порой воспринимаются как организации, где акцент стоит именно на этом слове – сначала это «организация», а потом «некоммерческая», а потом что-то ещё. И из такого восприятия у каких-то бизнес-структур, или у каких-то государственных структур, или у каких-то ресурсных людей может сложиться впечатление (или даже оно точно есть, я такое много раз встречал!), что НКО могут отрабатывать какой-то заказ. Мне хочется сказать, что это не так. Что когда мы говорим о некоммерческой организации (НКО), то здесь безусловно главное слово – это «некоммерческая», и лишь потом мы говорим об организации. И в этом смысле какой бы то ни было заказ – даже за деньги! – это то, что по своей природе далеко не всегда состыкуется с НКО, и какой-то «прямой отработки» вполне может и не быть. Сейчас я попытаюсь это объяснить. Хотя кто-то, наверное, уже из предварительных слов решил: «Ну, тогда это полная фигня! Зачем тогда вообще взаимодействовать? Что они, просто «прожрут» мои деньги?! И может, вообще не будут ничего делать? Я в такие игры не играю!». И вот чтобы такого суждения не было, хочу попытаться прояснить суть происходящего.

Что такое некоммерческая организация (НКО)? Это, как правило, группа людей, которые объединились вокруг какой-то дорогой им идеи, и почти всегда эта идея связана с помощью тем людям, которые оказались в беде. И в данном случае вокруг вот этой помощи, вокруг вот этого человека в беде объединяются люди очень разные. И, как правило, с точки зрения своих компетенций, своих навыков, своего жизненного опыта эти люди, скажем так, достаточно «бессистемны». К примеру, это может быть один очень талантливый бухгалтер, бывший физрук и какой-нибудь выпускник института. Всё! И в этом смысле говорить о них как об организации достаточно сложно. Потому что на самом деле все функции, которые связаны с вопросами организации, они распределяют внутри себя и тоже по каким-то своим внутренним законам. Но вся вот эта история – все эти функции, и эти люди, и то, что они делают – это очень чётко выстроено иерархически вокруг того, о чем я уже сказал – чтобы помочь человеку в беде. И вот если эта помощь через них приходит, если эта помощь оказывается эффективной и значимой, значит, они делают всё правильно. Но со стороны кто-то может сказать: «Да что у вас вообще за бухгалтерия такая?! В ней чёрт ногу сломит!». А НКО отвечает: «Ну, простите! У нас пока придирок от налоговой не было, нам так удобнее». «Но это не по правилам!». «Ну, придирок нет, значит, мы работаем. Мы по-другому не можем». «Да что у вас там за менеджмент?! Этот в Сочи, этот вообще не приехал! Что вообще происходит?!». «Но мы же оказали эту помощь? Значит, нам так комфортнее. Значит, мы так работаем». Ещё раз скажу, помощь достигается. Человек в беде ощущает лично на себе, своим телом, всем своим существом, что о нём позаботились. В этом смысле благотворительные организации как спиральки закручены вокруг вот этого человека в беде. И всё туда встраивается. Если оно встраивается – значит, работает. Но со стороны оно вообще может быть не похоже на дом, который обязан быть спроектирован по всем правилам строительного бизнеса, по всем СНИПам. Не будет этого. Вот это, на мой взгляд, нужно очень четко понимать. Это первое.

Второй момент. Приоритет на помощи человеку, вот эта спиралька, она, на мой взгляд, дает очень важный эффект, или результат: такая организация становится очень глубоким профессионалом в своей области, но всеми остальными областями она, как правило, жертвует. И она может мало что в этом понимать. Т.е. люди, работающие в фонде, могут с круглыми глазами слушать какие-то очевидные вещи: про сайт, про Яндекс, ещё про что-то. «О! Да неужели это работает? О, да мы можем такое у себя на сайте сделать?». «Да, можете!». Но это не их приоритет. Но спросите их о каком-то мельчайшем нюансе, в котором вы не разбираетесь, но который может быть значим с точки зрения спасения жизней, или привлечения помощи, или разворачивания какого-то чиновника, чтобы он хоть на что-то обратил свой взгляд. Оказывается, они прекрасно в этом всё понимают! Оказывается, что это действительно очень серьезные профи, которым не нужно ничего два раза объяснять. Они, может, ещё и некоторых специалистов поучат. Я знаю таких сотрудников некоторых благотворительных организаций, которые, конечно, сами лечить не дерзнут, но в диагнозах зачастую разбираются лучше, чем врачи. И знают в Москве тех уникальных врачей, с которыми они на одном языке могут обсуждать какие-то болезни, и врачи лечат эти болезни. Некоммерческая организация, благотворительная организация – это не то, что отрабатывает заказы, это то, что создалось ради идеи помощи чему-то.

Теперь следующий вопрос. Есть ли проблемы у этих НКО, как правило, финансовые или административные? Безусловно, есть. Хотят ли они их решать? Конечно, хотят. И когда я говорю «финансовые», я не имею в виду проблемы конкретных сотрудников НКО, что им «не хватает на чай». Может быть, им действительно «не хватает на чай». Но здесь я имею в виду финансовые проблемы помощи нуждающимся. Потому что подавляющее большинство благотворительных организаций или даже все настоящие благотворительные организации – им может не хватать на «хлеб с маслом», но лечение они оплатят, это точно. Денег не хватает? Да. Какие-то административные проблемы? Безусловно. Ждут они помощи? Да, конечно, они ждут этой помощи! Но поймите, что со стороны их ожидание может выглядеть потребительски: «Дайте нам миллион – и мы оплатим ещё одно лечение». И разумеется, когда некоторые благотворители видят это потребительски, они отвечают: «Нееет. Мы миллион не дадим. Давайте уж как-то вместе что-нибудь делать, что и вам интересно, и нам!». Да, НКО может постараться это сделать. Но поймите: развернуть вот эту устоявшуюся улитку на что-то другое, упустить компетенцию там, и приобрести компетенцию здесь – это на самом деле довольно смелый шаг, это дорогого стоит. И не все НКО могут на это решиться. Именно потому, что ограничен внутренний ресурс.

Давайте приведу пример на волонтерах: человек умеет играть с детьми. Все ли умеют просто прийти в больницу и играть с детьми? Далеко не все. Я сам порой боюсь детей, несмотря на то, что у меня их трое, и я так, может быть, и не дерзну. Но я знаю и тех, у кого в этом талант. Если я скажу такому человеку: «Брось играть с детьми! Иди зарабатывай деньги!». А кто будет играть с детьми? Вот в чём вопрос. И эта тема, безусловно, очень беспокоит НКО. Если мы развернем свою улитку – а кто будет этим заниматься? Вы можете показать профессионалов? В вашем условном Уралкалии есть люди, которые хоть что-то понимают в играх с детьми? Нет таких. Но у вас есть люди, которые много понимают в деньгах, в бизнесе. Да, нам нужно партнерство. Да, мы готовы взаимно обогащать друг друга. Но нам очень хочется, чтобы бизнес и власть действительно поняли эту нашу особенность. Что зачастую НКО не готовы жертвовать своей помощью. Да, мы выглядим, как потребители. Мы говорим: «Да, друзья. Нам действительно нужны деньги» или «Нам действительно нужны узкие профессионалы». Но это выглядит так не потому, что мы на этом стараемся заработать. А потому, что это способно встроиться в нашу систему организации помощи, это усилит нашу помощь. Если вы хотите усилить эту помощь по-другому, если у вас есть профессионалы – мы будем рады, но нужно время для переговоров.

И ещё один момент. В этом смысле настоящие благотворительные организации, которые «на земле», которые работают и спасают жизни, они всегда в проигрыше по отношению к тем НКО, которые можно назвать «дырка от бублика». Организаций, у которых нет какой-то деятельности «на земле», но в которых – и это важно отметить! – часто работают люди понимающие, те, кто уволились из фондов, или просто люди понимающие в силу своего таланта. И получается организация, у которой своей деятельности нет, но которая действительно может вполне качественно решать какие-то разовые истории. Например, какой-то мега-комбинат говорит: «А давайте мы вам закажем программу для детей-сирот!». «Прекрасно, мы вам её напишем! Она стоит 100 млн. рублей». Это всех устраивает, организация напишет. Но здесь и кроется проблема всего благотворительного сектора. Что те, кто хочет решать за деньги свои задачи, а не задачи людей в беде (и это нормально! У них деньги – имеют право!) – те, безусловно, большей частью общаются с организациями, у которых нет своей собственной деятельности, с «сервисными» НКО. Но если кто-то хочет реально быть полезным, чтобы действительно кому-то была оказана реальная помощь, спасена чья-то жизнь, то через вот такие «дырки от бублика» это не получится, это 100%. Надо учиться взаимодействовать с этими НКО, которые «на земле», которые глубоко, которые делают. Мне кажется, понимание этого как-то может изменить ситуацию. Хотя опять же, я полностью признаю и чужую позицию, что реальные НКО порой выглядят как какие-то потребители. Но очень бы хотелось, чтобы эта позиция действительно менялась, чтобы партнерство и с бизнесом, и с государством – оно строилось не ради нас, НКО-шников, а ради тех, кто в беде.

Материал подготовлен в рамках “Человек – человеку” – просветительского проекта Школы социального волонтерства в формате видео-блогов.