Школа социального волонтерстваШкола социального волонтерства
  • Мы
    • О нас
    • Эксперты
    • Благодарности
    • Контакты
  • Расписание
  • Программы
    • Школа координаторов волонтерских групп
    • Организатор волонтерской деятельности. Региональная онлайн программа
    • Волонтер 1.0
    • Надежный волонтер
    • Организатор волонтерской деятельности
  • Онлайн
    курсы
  • Тексты
    Видео
    • Медиатека
    • Видео
    • Видео блоги
    • Статьи
    • Книги
  • Анонсы
    • Новости
  • Поддержите
    нас
  • Стать
    волонтером
  • Мы
    • О нас
    • Эксперты
    • Благодарности
    • Контакты
  • Расписание
  • Программы
    • Школа координаторов волонтерских групп
    • Организатор волонтерской деятельности. Региональная онлайн программа
    • Волонтер 1.0
    • Надежный волонтер
    • Организатор волонтерской деятельности
  • Онлайн
    курсы
  • Тексты
    Видео
    • Медиатека
    • Видео
    • Видео блоги
    • Статьи
    • Книги
  • Анонсы
    • Новости
  • Поддержите
    нас
  • Стать
    волонтером

Волонтеры в детском наркологическом диспансере

  • Главная
  • Блог
  • Волонтеры в детском наркологическом диспансере
  • О волонтёре-эстете, загранице и настоящих ценностях

О волонтёре-эстете, загранице и настоящих ценностях

  • Разделы Волонтеры в детском наркологическом диспансере, Статьи
  • Дата 2 июля, 2016

На сайте электронного журнала о благотворительности «Филантроп» опубликовано интервью руководителя волонтерской деятельности Добровольческого движения «Даниловцы», координатора волонтерской группы в НИИ нейрохирургии имени Бурденко Кирилла Кочкина.


Кто же всё-таки они такие, эти волонтёры? Марсиане, герои-супермены или рядовые граждане? Почему некоторые до сих считают их странными романтиками, людьми, которым нечем заняться, и даже неудачниками? Серия бесед с «Даниловцами», возможно, развенчает этот миф.

Справка

Кирилл Кочкин — руководитель волонтерской деятельности Добровольческого движения «Даниловцы». Начинал в 2009 году волонтером в детском наркодиспансере. Около трёх лет координирует работу волонтерских групп, а также модерирует встречи координаторов по вопросам миссии, стратегии движения. Специалист по маркетингу, экономике, менеджменту. Поэт. Опыт волонтерской работы более пяти лет.

Когда-то Кирилл Кочкин жил в Швейцарии. Работал на хорошей должности в известной табачной компании. Затем взял и просто так отказался от престижной высокооплачиваемой работы. Из нравственных соображений. Затем учился в Америке, объездил множество стран. Он один из тех, кто стоял у истоков Добровольческого движения «Даниловцы». Его образ ассоциируется со словосочетанием «московский интеллигент». Следует отметить, что среди координаторов Движения много людей, попадающих под такое определение. Они не любят показуху и громкие фразы, в них нет дерзости и вульгарности. Они начитанны, слушают хорошую музыку и смотрят артхаусные фильмы. При этом основные объекты их внимания – помощь ближним и попытки изменить мир. Конечно, это в каком-то смысле идеалисты, но при этом, несомненно, люди дела.

Меня зовут Кирилл. Мне 40 лет. Сегодня 21 октября 2015 года. Мы находимся в НИИ нейрохирургии имени Бурденко. Я являюсь координатором волонтерской группы. Пока сидим в холле, потом поднимемся на верхний этаж в детское отделение.

Чем ты вообще занимаешься в жизни?

По профессии я — маркетолог. А образования у меня три: экономическое, в области маркетинга и менеджмента. Последние шесть лет я занимаюсь ещё и тем, что пишу стихи. Люблю наших поэтов: Лермонтова, Блока и Бродского. Из зарубежных — авантюриста Средневековья, сэра Уолтера Рейли. Я больше классические стихи пишу. Но у меня есть экспериментальные вещи, я себе канонов не ставлю. Текст возникает, как какая-то музыка в голове. Потом появляются слова. Отправил в какой-то журнал. Наш координатор Костя Ренжин уговорил. Может, получится издать. Но я спокойно к этому отношусь. У меня в фейсбуке выложены избранные вещи. 

Поэзию в оригинале читаешь?

И так, и так. Читаю в оригинале английскую поэзию. Часто пишу по-английски. Франсуа Вийона читаю в переводе Эренбурга. Люблю Артюра Рембо.

Они бывают немного деструктивными. Тебя это не смущает? Сознательное «расстройство всех чувств» и всё в этом роде…

Ну, собственно, поэтому они меня и радуют. Сэр Уолтер Рэйли — он тоже не позитивист. Как это сочетается с тем, что я здесь делаю? Это как-то уравновешивает. Я просто не люблю «причесанную», «детскую» поэзию. Это не поэзия.

Как относишься к клише, что в волонтёрство идут не от хорошей жизни?

Могу рассказать, кого я встретил шесть лет назад, когда пришел волонтёрить в наркодиспансер. Если бы я не встретил этих ребят, я бы, наверное, не остался. Мне было 34 года, и это клише где-то на подкорке присутствовало. Но я не с ним шел, а со своим желанием идти. Однако те, кого я встретил, это всё были воцерковленные люди. При этом – умные раскрепощенные ребята. Они на равных общались с подростками, которые попали в трудную жизненную ситуацию. У нас есть добровольцы разных профессий, в том числе девушка-диджей. Сейчас она в Швейцарии играет прогрессивную музыку.

Я стал волонтёром в ноябре лет шесть назад. Вышел из табака и параллельно думал, чем заняться. Пока ждал предложений и искал работу, появилось непонятно откуда взявшееся желание пойти в добровольцы. Искал по сайтам, но ничего не ложилось на сердце. Я ходил в Церковь Рождества святого Иоанна Предтечи на Пресне. В вестибюле на меня глянуло объявление. Так и оказался в «Даниловцах». Три года волонтерил в наркодиспансере, немножко координаторствовал.

Насколько там тяжело? Это детский наркодиспансер?

Там дети от десяти лет и подростки. У них самые разные зависимости — от легких до очень тяжелых, предсмертных состояний. Курение, разные винты, алкоголь, игромания, плюс проблемы с родителями…

После наркодиспансера два года занимался сразу всеми направлениями. За исключением детдомов. Там Света Перегудова курировала. С апреля этого года я здесь, в Бурденко.

Каково тебе приходится одному, когда у всех волонтёров твоей группы не получается прийти?

В понедельник я был один. Никто не смог. Не от черствости сердец. У людей бывают разные обстоятельства: учеба, работа, ремонт. А когда в семье рождается ребенок, это, как правило, является препятствующим обстоятельством. Мы ходим сюда регулярно. У нас два отделения подопечных. Чтобы попасть в каждое из них, нужно минимум два человека. Если их нет, случается технический дефолт. Координатор идет по своему выбору туда, где нужда или где больше ждут. Меня тогда ждали в первом отделении. Во втором тоже ждали, но, к сожалению, не мог раздвоиться.

Если будет достаточное количество волонтёров, то не будет разочарования у тех, кто нас ждет. Ожидание, которое не закончилось встречей, переходит в грусть, тоску.

Ты чувствуешь, что волонтёрство — это супер важное дело или иногда кажется, что это не так?

Я бы покривил душой, если бы сказал, что подобных негативных мыслей не возникает. Тут спасает вера и памятование многочисленных случаев благодарности. Если после чего бы то ни было тебя благодарят, то это нужное дело. Конечно, это не важнее пребывания в больнице или лечения от зависимости, но это равнозначно важно. Человек состоит не только из тела, у него есть душа, разум, эмоции, и с ними нужно что-то делать. Бывает, уходишь уставший, может, даже в чем-то опустошенный, но на следующее утро будет ощущение подъема. Никуда оно не денется. И через какое-то время не заметить результаты, сказывающиеся позитивно на тебе самом, невозможно. Мы не спрашиваем, с какими диагнозами дети лежат в Бурденко. Но это великие оптимисты. То, с какой жизненной энергией они встречают волонтеров, как они шутят накануне операции, как мужественно переживают ее — это достойно восхищения. А когда во время встречи ребёнок забывает, что у него не работает рука и начинает ею рисовать – какие могут быть комментарии? Конечно, такие чудеса вдохновляют.

Я, помимо всего прочего, встретил в «Даниловцах» свою любовь — девушку, которая стала моей женой. Она ходила волонтером в наркодиспансер. Моя жена — филолог. Можно сказать, что она волонтёрствует, потому что работает в храме за маленькие деньги преподавателем. Я с недавних пор преподаю английский язык. За последние несколько лет среди «Даниловцев» создались несколько семей.

Ты расцениваешь волонтерство как полноценное христианское делание?

Конечно, оно в русле того, что заповедал Христос: ходите к нуждающимся, больным. Вера без дел мертва. Дела-то могут быть разные. Волонтёрство — это одна из современных форм христианского делания.

Какими бы тебе хотелось видеть волонтеров? За какие проступки волонтёров просили больше не приходить?

На моей памяти был один случай. У нас в больнице пространство свободное: ты можешь творить все, что хочешь. Но необходимо осознавать и границы. Ты должен и руки мыть, и немножко ходить строем. Все правила проговариваются в самом начале. И если человек, что называется, адекватен, он сам все понимает. Но когда человек нарушает границы личного пространства детей, их родителей и других волонтеров, когда присутствуют негатив, агрессия и свободное хождение по территории – это совсем не то, что нужно. В таких случаях проводится воспитательная беседа. Описываются границы. Хочешь вписываться — вэлкам. А не хочешь – извини. А ещё, если начал ходить – ходи, потому что ребёнок ждет, спрашивает о тебе.

Что ещё, помимо волонтерства, увлекает?

Когда был одинок и не женат, смотрел много артхауса. Нравились Ким Ки Дук и Бергман. Читал философов. А сейчас, когда есть ребенок, очень много времени уходит на воспитание. Не до артхауса как-то. Восполняю время от времени пробелы в школьной программе: читаю Куприна и параллельно – Фромма «Искусство любить». Блаженный Августин прекрасные вещи писал. Так вот живу: поэзия, ребенок, волонтерство. Если говорить о деньгах, то пять лет до этого я жил на деньги, которые зарабатывал в Швейцарии.

Прямо как князь Мышкин. Получается, если можно пять лет прожить, значит платили, мягко говоря, неплохо?

Весьма, весьма… Здесь, в России, последний год совсем кризисный. Но есть клиенты, которым я помогаю. Это консультации по маркетингу, позиционирование, миссии, реклама. «Даниловцам» помогал.

Я родился в Москве, но вырос в Люберцах. В храм впервые попал в 18 лет, когда хоронили дедушку. Потом были два года, проведенные с протестантами в штате Теннеси. Учился в небольшом протестантстком университете в зоне библейского пояса. Там такой традиционный Юг: реднеки (фермеры, жители сельской глубинки США), коровники. Очень люблю Америку. Хорошая страна.

Два года жил в обществе сектантов. Слава Богу, меня не перекрестили. Я русский, а русских даже в бессознательном состоянии переделать невозможно. Когда был в первом браке, ходил в Церковь, потому что жена ходила. Было стояние без понимания. Потом отказ от работы, приезд сюда. Началось постепенное вживание в «Даниловцев». Мы – молодежное движение не по биологическому возрасту, а скорее по внутреннему ощущению.

Хочешь опять эмигрировать?

Я люблю Москву и Россию. Тянет путешествовать, но жить в Америке не хочу. Там невозможно соприкоснуться с кем-то душой, поговорить по-человечески. Там «разбиваешься» о широкую белозубую улыбку. Да, там добродушные люди, но существует два метра расстояния. Это расстояние непреодолимо. В Швейцарии белозубый барьер поменьше. Там — это не белозубая улыбка. Но это метр и не ближе. В Росси это «привет, брат» практически с любым. В Америке и Европе ты будешь в некоем духовном и душевном вакууме. В Америке всегда присутствовало ощущение легкой пустоты, иногда вечера было некуда деть. В Швейцарии я был уже достаточно взрослым, занимал себя поездками, путешествиями, компьютерными играми. Все зависит от искусства жить.

Волонтерство является частью искусства жить?

Оно – форма, в которую облечена некая парадигма: ты живешь ради чего-то большего, чем ты. Ты сам – конечен. Только ради себя жить — от этого рано или поздно разорвет на части. Настанет пора отдавать. И отдавать хотелось бы до конца жизни. Кстати, творчество — тоже способ отдачи себя.

В данный момент в больницах острая нехватка волонтеров! Ждём вас, дорогие друзья. Стать волонтером может каждый, имеющий хотя бы искорку желания делать добро.

Добровольческое движение «Даниловцы» – это общественная организация, которая с 2008 года непрерывно организует долгосрочную и  регулярную работу волонтерских групп в больницах и сиротских учреждениях, работу с инвалидами, многодетными семьями, стариками, бездомными, заключенными. «Даниловцы» — это ежегодная помощь более чем 4000 подопечным, 18 постоянно действующих волонтерских групп, почти тысяча добровольцев.

  • Поделиться:
Юрий

Предыдущая запись

Волонтерские НКО и госучреждения: о сотрудничестве и обучении
2 июля, 2016

Следующая запись

Волонтеры - не дешевая рабочая сила
2 июля, 2016

Вам также может понравиться

NLM_8944-vi
Кто стоит за координатором: «внутренняя кухня» супервизорства в движении «Даниловцы»
10 марта, 2021
NLM_5065
О важных аспектах делового общения в работе координаторов волонтерских групп. Опыт Даниловцев
1 декабря, 2020
maxresdefault-20
Кривая контакта в гештальт-терапии. Онлайн-тренинг для волонтеров, работающих с подростками
22 июля, 2020

Поиск

МЫ В СОЦСЕТЯХ





О НАС

«Даниловцы» — это ежегодная помощь более чем 4000 подопечным, 18 постоянно действующих волонтерских групп, почти тысяча добровольцев.

ПРИ ПОДДЕРЖКЕ

Проект 'Школа социального волонтерства' реализуется при поддержке Комитета общественных связей города Москвы

КОНТАКТЫ

Address: г. Москва, ул. Шухова, 17к2, м. «Шаболовская»

Телефон +74997887387

Email: info@danilovcy.ru

Education WordPress Theme by ThimPress. Powered by WordPress.

  • Privacy
  • Terms
  • Sitemap
  • Purchase

Хотите стать волонтером?

Присоединяйся к тысячам наших волонтеров и меняй мир к лучшему!

Стать волонтером