Волонтерство: опыт или самореализация? Мнение руководителя Даниловцев

Волонтерство — это, скорее, опыт, а не пространство для самореализации. Конечно, самореализация может состоятся, однако при соблюдении определенных условий. Рассказывает руководитель Добровольческого движения «Даниловцы» Юрий Белановский.

Смотрите видео или читайте текстовую расшифровку ниже:

Порой в волонтеры приходят люди, желающие самореализации. Люди, у которых много идей, много задумок. Люди, которые в жизни что-то повидали, где-то приобрели опыт, такие яркие, искрящиеся. И нередко бывает, что эти люди не приживаются в волонтерстве. Вот я попробую объяснить, почему; оно действительно может человеку всё это дать, но здесь нужно время, и здесь обязательно нужно понимание внутренних процессов, которые происходят.

Прежде всего, почему волонтерство – это не самореализация? Вернее, не только она. По одной простой причине: социальное волонтерство — это всегда помощь человеку, который оказался в беде. Будь то ребенок больной, или сирота, или бабушка в доме престарелых, или ещё кто-то. В этом смысле тот, кому плохо, никогда не может быть инструментом достижения моих целей. Я, например, хочу стать супер-художником. Я хочу, чтобы вокруг меня все дети рисовали. Но это невозможно в больнице, потому что мы понимаем, когда ребенок больнице – он же там не в пионер-лагере радуется жизни, очевидно, он болен. Очевидно, у него внутренних сил не как у обычного ребёнка, а на порядок ниже. Может, он через три минуты устанет. Начав рисовать лошадь, он может бросить кисточку, сказать: «Я пойду в палату!», или позовёт маму, скажет: «Мама, мне плохо» или ещё что-то такое. У человека могут быть какие-то очень серьёзные нарушения в связи с болезнью: ребенок может хотеть нарисовать лошадь, но у него может ничего не получаться… И в этом смысле мои амбиции, что «я создам школу художников», они не сработают. Здесь как раз скорее ребенок ждет, что какой-то загогулине на листе я вместе с ним порадуюсь, что она похожа на лошадь, что она, может быть, и есть настоящая лошадь, что это классно, что это здорово! Как раз ребенок скорее ждет поддержки, а не какого-то мастерства. Это как один из примеров.

Или, например, кто-то захочет быть таким знатным управленцем. Вот он пришел, а тут волонтеры, а у меня есть большой опыт, а давай-ка я из них что-то такое построю. Но тут опять вопрос: ты же пришел не к подчиненным, ты пришел не к каким-то своим дроидам, ты пришел к живым людям, которые тебе ничем не обязаны. Ты для них такой же, как и они; ты пришел даром, и они пришли даром, ты пришел по свободной воле, и они пришли по свободной воле. На каком основании они будут подчиняться, выстраиваться в какую-то конструкцию? Только на основании личного договора, только на основании, может быть, убеждения, разделения каких-то ценностей или идей. Но и в первом, и во втором случае достичь можно многого, нужно время. Нужно время, чтобы все вокруг действительно увидели и поняли: «А! Ты на самом деле хороший управленец,. Позавчера делал то, вчера это, и я готов себя подчинить тебе». Но это добровольно.
Или ребенок; может так оказаться, что в больнице, где дети подолгу находятся, может быть, найдутся среди них несколько ребятишек, которые смогут освоить какие-то азы художественного мастерства, и потом вы даже выставку устроите, всё это возможно. Но здесь нужно время. Поэтому хотелось бы ещё раз предупредить: не ищите в волонтерстве самореализации, помните, что вы пришли помогать кому-то. Радость, внутреннее позитивное состояние того человека, к которому вы пришли – это в тысячу раз важнее, чем ваша внутренняя самореализация.

Волонтерство – это не самореализация. Это опыт. Если противопоставить – это опыт отношений, это опыт нахождения каких-то компромиссов, это опыт поиска чего-то, что действительно может вдохновлять и меня, и ребенка, и других волонтёров. Это потрясающий опыт. Но это не совсем самореализация.

Второй момент: очень многие люди приходят с очень высокими стандартами волонтерства. Ну, например, кто-то работал в Аэрофлоте, знает, что там тысячи человек могут работать, как часы, самолеты, время, там нельзя ошибиться… Или в метрополитене тоже, там всё должно быть, как часы. Может, этот человек воспитан в такой системе, в такой дисциплине внутренней! Отлично! И тут он попадает в коллектив, где не то что игнорируются все законы, но, тем не менее, там какое-то опоздание на какое-то время никто вообще не замечает. Мы вроде бы пришли по расписанию, а детей нет. Где дети? Нянечка какая-то ходит туда-сюда… Где дети? Я не знаю, где дети, мне нет дела до детей. А когда они придут в нашу игровую? Что происходит? Я не понимаю. И тогда у такого человека возникает желание здесь всё улучшить: «Я вам сейчас всё расскажу. Я вам расскажу, как правильно играть в шахматы, я вам расскажу, как правильно строить тайм-менеджмент, я вам всё сейчас расскажу, как правильно строить взаимодействия». Как только человек встает на эту позицию, он всегда оказывается в проигрыше. Всегда.
Во-первых, главная причина в том, что он не является ответственным за ситуацию в целом. Это первая причина. Он здесь участник. А ответственные могут быть разные. Это может быть какой-то сотрудник больницы, это может быть как, в нашем волонтерском движении, координатор волонтерской группы. Но быть из своей безответственности таким вот улучшателем – это всегда проигрыш для меня, потому что все вокруг-то понимают, что я не несу ответственность за всю конструкцию, я лишь один из рядовых участников. И отсюда люди не понимают, почему свои желания они должны обрезать? Почему? Почему мое желание – оно лучше, чем другое? Этого никто никогда не поймет, если они чувствуют, что я такой же, как они, если я ни за что не отвечаю.
Второй момент; это личные отношения. Пока люди не доверятся мне сами, я не могу их встраивать ни в какую конструкцию, и поэтому я почти всегда или всегда буду, безусловно, в проигрыше. Процессы не будут выстроены так, как я этого хочу. Каким образом это изменить? Я уже сказал, нужно время. Но что конкретно делать? Первое – это, безусловно, сначала заставить себя быть просто наблюдателем. Волонтерская группа – это целый мир. Вот как мои коллеги говорят, зачем нужна волонтерская группа? Это, например, в больницу, в детский дом привносится не один какой-то участник, новый, который должен всех научить, а привносится как бы из другого пространства целое измерение, которое не подчиняется законам больницы. Оно, безусловно, подчиняется правилам больницы, там все должны соблюдать эти правила. Но внутренним законам жизни в больнице они не подчиняются. Дети в этом маленьком измерении с волонтерами – они просто дети. Они играют, веселятся, они могут и свои человеческие чувства, обиды или ещё что-то проявлять, и там это нормально. Там это хорошо. Там нет вот этой темы лечения, лекарств, какой-то маминой тревоги… Там другой мир совершенно. На самом деле этот мир никак не связан с темой попытки его улучшить, устроить куда-то, профессионализировать. Присутствие в этом детско-взрослом мире одного профессионального клоуна ничего не изменит. Или, если все наденут красные носы, все будут супер-клоунами – это тоже ничего не изменит. Это скажет лишь о том, что можно по-другому общаться с детьми, но качества отношений это не изменит.

И вот это нужно понять человеку. Просто понаблюдать. И потом, конечно, понаблюдать за ролями в группе. Как можно изменять то, что мне не подчиняется? Кто-то может более активный, кто-то менее активный, кто-то умеет что-то… Я этого не умею, при всей своей компетентности во всех областях – а вот этого не умею… Например, не умею слепить слоника из пластилина, а это там может оказаться нужнее. Очень важно понять роль координатора группы. Со стороны может показаться, мол, ну что, ну ходит тут, даже с детьми не играет… Однако, нет. Человек отвечает за целый процесс. То, что человек несет ответственность перед руководством больницы, перед родителями. С кого спросят-то? Не с меня, очевидно. Меня могут даже не заметить родители, например (хотя дети всегда замечают всех). Но с него-то спросят; а почему то, а почему это, а когда это, а когда то? То есть, попытаться этот внутренний мир понять. Роли, позиции, меру ответственности. И потихоньку брать на себя ответственность в чем-то. Хотите показать, что вы гениальный организатор? Ну, предложите организовать заблаговременно какое-то одно из мероприятий, может, праздник, может супер-творческий мастер-класс. Хотите похвастаться, что у вас в бэкраунде какие-то связи, какие-то звезды там мега-величины? Ну, так опять же, заранее обговорите, зачем вы их туда приведете, и что они сделают. Потому что просто притащить звезду, наверное, можно. Вопрос в том, что он там будет делать или она. Просто растерянно сидеть в уголке и беспокоится, почему никто не берет автографы? Нужно же, чтобы дети были рады или старики были довольны. То есть, попытайтесь это организовать так, чтобы все поняли: «О! Там и связи есть, и человек может организовать». И тогда мера ответственности будет потихоньку приходить. Если она будет приходить, и вы будете её брать, все почувствуют, что это не балабол, а что это человек, который может что-то делать.

Следующая проблема у таких людей, которые активно куда-то включаются, заключается в том, что у любой волонтерской группы (даже у достаточно разрозненной) есть свои внутренние неписанные правила и традиции волонтерской группы. И, надо сказать, это довольно устойчивая вещь, на самом деле. Может сменятся координатор группы, может полностью смениться состав волонтеров. Но то, что группе дорого и важно — оно будет почти незыблемо. Ну, например, в НИИ Бурденко очень хорошо по отношению к детям прижился пластилин. Я не знаю, почему. Наверное, можно спросить у опытных волонтеров, и ответ будет, но я не знаю, почему. Там ничего другого не приживается. Конечно, бывают иногда аппликации, бывают рисунки, бывает ещё что-то… Но пластилин – это всё! Из него делается всё — ну там уже асы! — что только можно делать с пластилином. И человек, который придет, не понимая, что это стало традицией группы, это стало традицией даже целого больничного отделения, скажет: «Зачем пластилин? Я требую, чтобы было оригами!» Ну, не будет там оригами. Надо это понять.

Или опять, могут быть какие-то традиции, связанные с отношениями среди волонтеров. Ну, например, есть волонтерские группы, в которых очень большая доля ответственности у каждого волонтера. По сути, даже один волонтер что-то предлагает, реализует, а остальные на время становятся помощниками. Но бывают группы, где всем волонтерам комфортнее быть на самой низкой позиции. «Мы почти ни за что не отвечаем. Мы вот пришли, ножницы на столе, бумага на столе, пластилин на столе, дети за столом, мы с ними играем. Мы ушли – всё, до свидания». Бывают такие группы. И это тоже традиция группы. И сдвинуть этот внутренний маховик, который уже как-то раскручен… Зачем? Смысл-то какой? Если цель достигается теми средствами, которые есть.

Но здесь какой может быть выход? Если новый очень активный волонтер чувствует, что это не его — ну, не хочу я пластилин, не хочу я, чтобы у всех низкая ответственность. Ну, тогда два выхода: или создавать свою группу или искать волонтерскую группу, где такие инициативные люди нужны. И то, и другое возможно. Только вот создать группу — с этим я советовал бы подождать и постараться прижиться хоть где-то. Как можно создать группу, не умея наладить контакт с тем, что уже есть? Я подо что и под кого буду создавать-то? У меня нет ни опыта с детьми, ни опыта с людьми, у меня нет опыта со всеми о чём-то договориться… Какую группу я могу создать? Конечно, никакую. В конце концов, нет опыта административного общения с врачами, завотделения, и так далее, и так далее. Наберитесь его, и тогда может быть создано нечто новое. В нашем волонтерском движении мы поддерживаем и то, и то. Есть волонтеры активные, сильные, зрелые, и их предложения мы поддерживаем. У нас появляются новые волонтерские группы. Но есть и те волонтеры, которые говорят, что «Мне здесь некомфортно, хочу найти себе другую группу». Прекрасно! Пожалуйста, находите.

То есть, всем этим посланием я хотел сказать, что инициатива в волонтерстве — это вещь важная, но нужно понимать, что она второстепенная. Второстепенная по отношению к главной идее волонтерства — мы помогаем тем, кому плохо. И это значит, что прежде всего нужно понять, как эту помощь оказать. И второй момент: мы работаем всегда в сообществе людей. Это живые отношения с теми, кто нам ничего не должен. А значит, эти отношения тоже вносят ограничения в мою инициативность. Но, если я всё это понимаю, если мне позволяет уже и опыт и так далее, и так далее, то я смогу свою инициативу воплотить. И всё будет супер!

Текст расшифрован волонтером Еленой Корольковой. 

Материал подготовлен в рамках “Человек – человеку” – просветительского проекта Школы социального волонтерства в формате видео-блогов.