Вектор развития социального волонтерства. Реплика руководителя Даниловцев
Социальное волонтерство в Москве в частности и в России в целом больше похоже на горстку оазисов среди пустыни. Отчего же из островков не разрастается обширный лес? И в каких направлениях рост и развитие социального волонтерства возможны? Об этом рассказывает руководитель добровольческого движения “Даниловцы” Юрий Белановский.
Смотрите видео или читайте текстовую расшифровку:
Я думаю, что сегодня социальное волонтерство в Москве больше похоже на оазисы в пустыне. Это такие островки, где много зелени, где все цветет, где укрытие находят какие-то птички, какие-то животные и т.д. по той причине, что эти оазисы возникли, где есть живая вода, где есть источник, который питает эту жизнь во всем ее многообразии и радости. Это на самом деле печальная картина. Мы заглядываем внутрь оазиса – все представляется здорово, но на самом деле вокруг пустыня. Многие могут со мной не согласиться, но я буду настаивать, что это именно так.
Что это за источник такой? Благодаря чему оазис может возникнуть? На мой взгляд, сегодня в Москве, да и в стране, тем более социальное волонтерство могло вырасти на том месте, в котором волонтерам доверяют настолько, что дают каждому из них реализовать свою добрую мечту. Волонтерство социальное – это значит помощь людям, оказавшимся в беде, оно пока еще не возникло ни в каких-то окологосударственных молодежных объединениях, ни при каких-то государственных учреждениях. То есть, где-то тоже есть островки, но я абсолютно убежден, что там тоже живая вода, доверие к людям, возможность им реализовать свою мечту – она есть.
Мне неизвестен пример ни одной государственной организации, будь то больница, детский дом, которые бы сами создали при себе собственными силами волонтерское движение, полностью обеспечивающее ту задачу, которая поставлена. Мне более-менее понятно, как социальное волонтерство развивалось. Я думаю, что причиной вообще развития социального волонтерства в Москве, стране стало крушение Советского Союза. Дело в том, что страна, в которой человек не чувствовал себя возможным сделать доброе дело на серьезном уровне, предложить себя, как партнер целому государству или целой больнице. Человек не мог прийти к главврачу и сказать, давайте мы у вас что-нибудь создадим… Это было невозможно. Могли делать другие организации, при школе Тимуровцев, но это совсем другая история. Вот Советский союз рухнул, и люди оказались сами по себе. Нужно было время, чтобы выросли те, кто могли сказать, мне достаточно только того, что я есть. И все. И мы можем сделать доброе дело. Обратиться к любому человеку на улице или ко многим людям и сказать, давайте мы вместе, не опираясь ни на кого, сделаем такое доброе дело. И, если мы это сделаем, то вы увидите этот результат. Оказывается, мы способны. И общество должно довериться, не просто грубо говоря, что его «разводят» что-то отдать, а оно должно довериться в партнерском смысле «Ого, да мы можем!». В этом смысле мне очень значим опыт фонда «Подари жизнь».
Эта организация, которая возникла исключительно по инициативе нескольких людей. Организация, находясь в деловых отношениях с государственными структурами, никогда не строила себя на этих структурах. Это действительно партнерские отношения, ради того, чтоб кому-то помогать. И что же увидели люди? Если мы говорим о финансовой стороне. Мы видим, что жертвуя, 10 рублей через Сберкассу, деньги пришли. Кроме того мы видим, что вот ребенок, на которого собирали эту сумму, приобретены лекарства, врачи оплачены. А если эти сумму сложить вместе, то мы получаем как раз ежемесячный тот самый бюджет, куда я пожертвовал свои деньги. Вот это взаимное партнерство и ответственность на финансовом уровне, оно есть также и на уровне безусловного волонтерства. Этот фонд строился на том, что огромную роль в нем играли и играют волонтеры. То же самое можно сказать и о других благотворительных организациях: Клуб волонтеров, Волонтеры в помощь детям-сиротам или наше добровольческое движение «Даниловцы». Действительно мы все смогли выстроить доверительные отношения с отдельными людьми и обществом. В основе этого, как я сказал в самом начале, лежит та самая возможность дать человеку реализовать свою мечту. Человек не загоняется куда-то, не втискивается, не впихивается, а ему говорят, давай мы вместе сделаем. Ты хочешь помочь ребенку в больнице? Я хочу. Приходи, мы это сделаем. Это тот этап, который сегодня. Лед недоверия с обществом он уже сломан, это очевидно. Действительно про волонтерство, благодаря Олимпиаде в Сочи, уже из каждого утюга звучит, это точно.
И что мы сейчас наблюдаем. Вот есть пустыня, есть оазисы, и некоторые из них достигли высокого уровня профессионализма. Я могу сказать, что стадия накопления опыта она почти уже пройдена. Теперь стоит главный вопрос, а что с этим всем делать. С одной стороны ответ очевиден – опыт нужно превращать в технологию. То, что мы уже знаем, что испытали, что поняли, превратить во что-то, что может быть тиражируемо, что может куда-то двигаться и развиваться. Но на практике все оказывается гораздо сложнее.
Дело в том, что слишком часто волонтерство при благотворительных организациях это все-таки сервисная история. Будучи сервисной, она не привлекает так много внимания, как хотелось бы с точки зрения «вытаскивания» этого опыта. Да, работают организации, да, волонтеры помогают больницам, но на этом ставится точка. Задача организации обеспечить бесперебойность процесса, помощь нуждающимся – супер. Но вложиться дополнительно, чтобы взять оттуда этот опыт и предложить его другим (и не только предложить) – этого почти нет. Более того, я скажу не скромно, этого вообще нет. Единственные, кто этим занимается, это наше движение, школа социального волонтерства в меру наших сил.
Здесь наверное две причины: одна из них как раз – непонимание, что оазисы со временем могут действительно превратиться в прекрасный совершенно зеленый чудо-лес. Такого внутреннего понимания нет. Но с другой стороны – это ресурсы. Вот здесь еще больше нет понимания. Где взять на это средства? Если доверие с обществом уже действительно есть, люди готовы стать волонтерами, в том числе и в Саратове, давайте предпримем попытку хотя бы создать какой-то там филиал или франшизу чего-то того, что есть в Москве. Это очевидная идея. Первоначальная попытка это сделать, она достаточно дорогая. Ведь вкладываться нужно не только человеческими усилиями, но и средствами, профессионалами и т.д. И вот большого интереса к развитию этой сферы я сейчас не наблюдаю. Действительно во многом вокруг особенно Москвы отношение, в том числе к социальному волонтерству, часто потребительское. Ну, вот пусть придут, сделают, а дальше непонятно, что с ними будет. Нет часто понимания, что это нужно поставить на ноги, развить, как целое явление, которое в общем-то перевернет мир, потому что многие люди получат возможность стать волонтерами. Ну, для этого нужно технологию создавать, развивать, в нее действительно вкладываться. Вот этого, к сожалению, пока я не вижу. При всей позитивности того, что сейчас происходит, при всем разноцветии таких оазисов все же их очень немного, особенно в регионах. Основная надежда, может быть со стороны государства, в виде грантов, в виде какой-то поддержки, может быть со стороны бизнеса. В конце концов на эту тему будет обращено внимание и найдутся те партнеры у волонтерских благотворительных организаций, которые захотят эту тему в таком системном виде развивать.
Тема детского волонтерства она более-менее насыщена уже. Я имею в виду помощи детям. Это такая эмоционально насыщенная тема, тема, которая многих привлекает. То же самое можно сказать о теме сиротства и помощи одиноким старикам. На самом деле, с точки зрения всех масштабов это даже не капля в море. Более того, мы прекрасно знаем, что детских больниц меньше, чем взрослых.
Направление развития социального волонтерства форваторное на ближайшие годы я конечно видел бы как помощь медперсоналу по уходу за больными. Но эта тема нигде пока не отработана в России на мой взгляд. Ну даже вспомните в западных сериалах: ходит дядечка в зеленом халате –это врач, в фиолетовом – это волонтер. Но я хочу подчеркнуть, что он там полноценный. Не просто в этой больнице, как не пойми кто, в каких-то там тренировочных штанах ходит и не пойми, что делает. Это полноценный сотрудник без зарплаты. Человек с пониманием, что, зачем, со своей областью ответственности, со своими правами, человек, у которого вся его работа выстроена. Это важно. И вот без такого опыта организации волонтерства помощь медперсоналу в уходе за больными на мой взгляд невозможна.
Но тема очень востребована. Я не раз слышал и от врачей, и от чиновников, как бы нам такое запустить. Поскольку люди в больницах нуждаются в более высоком качестве жизни, чем у них есть, но это очень сложная история, к которой на мой взгляд никто еще даже не подступился. Может быть, со временем кто-то и придет. Во всяком случае интересно в эту тему войти. Вот это вот одно из.
И, как такое среднее направление между тем, что сейчас делают в детских больницах и вот этим тяжелейшим направлением – одна из тем, которая в ближайшее время будет точно развиваться – это помощь волонтеров в психоневрологических интернатах. Там люди, несмотря на то, что больные, у них там какие-то диагнозы и т.д. Как раз это не больничное учреждение, там нет строгих правил, в то же время люди нуждаются в каких-то простых вещах: помочь погулять, помочь сходить в магазин, может посидеть человеку что-то почитать, пообщаться, поговорить, т.е. то, что тоже под силу волонтерам, но не тоже, что на грани профессионализма, как помощь медперсоналу, а такие человеческие отношения, которые под силу каждому.
Я думаю, что в этой области развитие будет и мы очень ждем, что двери интернатов будут открыты и волонтеров будут пускать.
Материал подготовлен в рамках “Человек – человеку” – просветительского проекта Школы социального волонтерства в формате видео-блогов.
Проект «Региональный Центр развития и поддержки социального волонтерства» в 2017-2018 году реализуется с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
