Запуск волонтерской группы в психоневрологическом интернате. Опыт координатора Даниловцев в ПНИ 18
О психоневрологическом интернате (ПНИ) 18
В нашем психоневрологическом интернате проживает около пятисот человек, и он считается небольшим. Территория невелика, на ней три жилых здания в четыре этажа. В отделениях милосердия проживают менее сохранные во всех отношениях люди: есть лежачие, маломобильные на колясках, есть с тяжелой степенью умственной отсталости, неречевые. Их около двухсот человек. В общесоматических отделениях – проживающие поактивней, есть с высоким интеллектом и сохранными физическими способностями. Мужчин тут около ста двадцати человек и женщин около ста восьмидесяти.
Среди тех проживающих, с кем работает наша волонтерская группа, больше «домашних» – тех, у кого были или есть родственники. Но и подопечные из детских интернатов не редкость.
Зачем в психоневрологическом интернате волонтеры?
Наш интернат нам нравится. Тут всюду чисто, фактически нет специфического запаха, много персонала, преимущественно приветливого и деятельного. Есть домовый храм, актовый зал, спортзал, библиотека, мастерские, досуговые помещения. Это всё доступно и работает. Однако даже будучи хорошим, любой психоневрологический интернат остается закрытым и очень регламентированным местом деятельности и проживания большого количества людей, которые долгое время отрезаны от внешнего мира. Проживающие ведут (и, скорее всего, в ближайшие годы продолжат вести) затворническую жизнь, подчиненную строгому расписанию. Интернаты так устроены, что они предоставляют услуги проживающим и сами же проверяют качество этих услуг, как опекуны над проживающими. Тут явный конфликт интересов. Об этом сейчас много пишут и говорят. Готовится серьезная реформа таких учреждений.
Люди в ПНИ как на острове – отрезаны от общества, от «большой земли». Они одиноки. Они стигматизированы негативным отношением общества к психически больным людям. Многие из них не работают и не имеют хобби. Они получают надзор, лечение, питание, кров, но лишены многих событий той жизни, что считается нормальной. Или эти события редки. Прогулки, светская жизнь, возможность прокатиться на общественном транспорте или автомобиле, погулять в парке, сходить в кино, пообщаться с маленькими детьми, по желанию купить себе безделушку или выпить кофе, когда хочется, проснуться поздно, лечь за полночь, нарядиться и накраситься, принять душ в любой момент, порисовать, потанцевать, пригласить к себе гостей – далеко не полный список того, чего в их жизни острый дефицит. Наши волонтеры – «люди с большой земли», «делегаты общества» – не в силах в корне поменять характер жизни подопечных из ПНИ. Но скрасить их день, дать проживающим в интернате общение, интерес, уважение, возможность выбора, новые свежие впечатления, регулярный досуг, поддержку, возможно, вдохновение к жизни и к творчеству – это в наших силах. Еженедельные волонтерские визиты делают проживающих в интернате частью остального общества, объединяют в единое. Кроме того, для многих наших подопечных мы, волонтеры, – единственные (!) условно «нормальные» просто люди – не врачи, не родственники, не «товарищи по несчастью» – с которыми они общаются.
Волонтеры очень нужны проживающим, без сомнения. Они – благодарные люди. Они счастливы общению и совместному досугу. Каждый раз проживающие буквально выпытывают, придем ли мы ещё и когда, просят «не бросать» и «не уходить», просят остаться с ними. Кто-то говорит, что мы – единственная их отрада тут. Мы им нужны. А они нужны нам.
Что подготовило меня и помогло мне
Быть координатором волонтеров для меня – это впервые. Волонтерская группа создавалась мною с нуля. Но большого волнения перед новой работой я не испытывала. У меня есть опыт, который помог мне и при запуске группы, и помогает в работе.
Три года я волонтерила в Движении «Даниловцы» в детской психиатрической больнице. Я готовила и проводила занятия. Правила были строгие: фактически были разрешены только бумага и клей, а ножницы – под присмотром в руках волонтера. И это была сильная школа креатива для меня – два раза в неделю выдумывать нечто новое, простое, интересное, подходящее для подопечных разных способностей, разного возраста и сохранности – и всё из бумаги! Сейчас, когда у меня своя группа, это сильно помогает. Пока в новую группу наберутся первые волонтеры, пока они пообвыкнут, присмотрятся друг к другу и к подопечным, и в ком-то из них (возможно) зародится вдохновение попробовать провести занятие самостоятельно, – может пройти и месяц, и два, и три. И всё это время обязанность придумать, подготовить и провести занятие лежит на координаторе. Помог и опыт работы в «Даниловцах» в качестве журналиста и координатора видео-проекта «Человек – человеку». Я смогла побывать в гостях во многих волонтерских группах, многих координаторов проинтервьюировала. Я знаю стиль их работы.
Я думала о том, что в новой группе, возможно, придется организовывать крупные мероприятия в актовом зале. Здесь у меня тоже не было волнений – я понимала, что смогу опираться на свой опыт продюсирования телевизионных съемок. И он помог! Также пригождается и опыт написания статей и ведения блога. Я постоянно рассказываю в социальных сетях о волонтерской работе, о подопечных. Больше информации – меньше заблуждений.
У меня были волнения по поводу работы с волонтерами. Надо понимать, что они не подчиненные. Они – люди доброй воли, и никому ничем не обязаны. Совсем тревожно мне становилось, когда я думала про общение с администрацией учреждения и с персоналом. Но в этих вопросах (и во многих других, впрочем) мне сильно помогла «Школа координаторов» и сотрудники Движения «Даниловцы».
Я пришла на учебу, когда в моей голове плавали разрозненные куски опыта и информация о жизни людей в ПНИ. Я смогла систематизировать эти знания, разложить их по полкам, увязать в единое, осознать свое координаторское местоположение в общей сложной системе, где есть учреждение, подопечные, государство, волонтеры, сотрудники благотворительной организации, читатели блога и мои знакомые.
У меня теперь есть ответы на многие практические вопросы: например, как отказать на собеседовании волонтеру, который не подходит? Вот буквально – как? Для меня это был один из самых трудных новых опытов. Как, впрочем, и другие штуки, касающиеся отказов и выстраивания границ. После «Школы», которую я прошла в начале заступления на пост координатора, я почувствовала себя гораздо уверенней.
Большой опорой для меня служит и комьюнити сотрудников, координаторов и волонтеров в «Даниловцах», а также связи с коллегами по сектору. Регулярные супервизии профессионалов – большая поддержка и отдушина. Общение с координаторами тоже дает возможность откалиброваться. Это те люди, что понимают меня, суть нашей работы, её нюансы, сложности и радости. И прекрасно, что эти люди есть. Помогают и лекции, и тренинги по близкой тематике в «Школе социального волонтерства».
Начали мы свою работу с формального знакомства. С коллегами и руководителями проекта съездили на встречу с администрацией подшефного учреждения. Приняли нас на высшем уровне. Я в политесе не сильна и поняла, что хорошо, когда переговоры ведут уполномоченные и опытные сотрудники волонтерской организации. Плюс это всегда возможность поучиться. Администрация учреждения, в котором действует моя группа, оказалась весьма склонной к сотрудничеству и уважительно относящейся к волонтерской работе. Знаю по опыту, это далеко не везде так.
Сотрудница интерната, которая с нами ведет дела, познакомила меня с заведующими отделений и с проживающими. Я одновременно начала работу и в женском отделении милосердия, и в общесоматическом. Теперь я понимаю, что лучше начинать с одного отделения и с какого-то простого формата.
Что мы делаем в отделениях милосердия?
На данный момент наша волонтерская группа проводит прогулки для женщин из отделений милосердия с утра два раза в неделю. Мы ходим в третье и четвертое отделения, и к нам на прогулку приходят до одиннадцати женщин из каждого отделения. Среди них есть пожилые женщины с возрастными психическими изменениями, у них речевые дефекты, но они говорят; есть неречевые молодые и среднего возраста, их словарный запас – от нуля до десяти слов. С такими мы разговариваем, и они отвечают нам через эмоции, движение, отдельные звуки. Есть две молодые женщины на колясках. У всех молодых разная степень умственной отсталости – они в некотором смысле как дети. Гуляем мы по территории интерната около часа. Но есть планы и предварительные договоренности с администрацией по прогулкам за территорией интерната и (возможно) выездов.
Как мы гуляем? Мы по оговоренному расписанию приходим в отделение. Сотрудницы и я приглашаем на прогулку то одну, то другую проживающую. Сотрудницы помогают им одеться по погоде. Мы выкатываем подопечных на колясках особым путем; те, кто ходит, спускается на лифте в сопровождении волонтеров. Гуляем мы или за руку (с молодыми), или под руку (с пожилыми). Так повелось, да и многие проживающие ходят неуверенно, и зимой есть опасность поскользнуться. Плюс для многих наших проживающих это приятный контакт, которого им так не хватает. Гуляем вокруг корпусов, иногда сидим в беседках, рассматриваем машины, трактор, слушаем музыку на телефоне через колонку, иногда танцуем, беседуем, поем.
Единовременно на прогулку мы берем подопечных по числу волонтеров – плюс ещё одного-двух человек. Пробовали и больше, но подопечные очень разные, и получается хаос – кому-то интересно одно, кому-то другое, кто-то захватывает общее внимание, а кто-то этим расстроен. В формате, близком к «один на один», подопечные получают больше личного внимания, которого они так ждут, и посещение проходит спокойно.
Как определяются те женщины, с которыми мы гуляем? Здесь много факторов. Во-первых, подопечная не всегда в настроении прогуляться – как, впрочем, и любой из нас. Бывает, что настроение вроде есть, но по физическому состоянию показаний к прогулке нет, и здесь я, как координатор, доверяю заведующему отделением. Некоторые подопечные агрессивны к незнакомцам, намеренно подвергать волонтеров группы агрессии подопечных я не могу. Есть и другие трудности, с которыми я работать не готова.
Как при любом новом деле, тут тоже возникают вопросы: во сколько приходить? Как удобней сообщать о количестве волонтеров? Нужно ли нам сопровождение сотрудницы до выхода на улицу? Карточка открывает обе двери или только одну? Практика дает на них ответы.
Что мы делаем в общесоматических отделениях?
Два раза в неделю непоздним вечером мы навещаем женщин в общесоматическом отделении с творческими и познавательными мастер-классами. Занятия проходят в холле отделения, длятся чуть более часа. Всего к нам ходит около двадцати женщин, одновременно на занятии бывает от двенадцати до восемнадцати человек.
Переобуваемся в сменку и оставляем верхнюю одежду в ординаторской. Там же стоит и наша волонтерская тумбочка. В ней дежурная ашановская сумка с тем, что нужно фактически на каждом занятии. Там коробки с фломастерами и карандашами, альбомы белой бумаги, всякая красивая мелочь для открыток, раскраски, скатерти на столы, чтобы не пачкать их клеем, простые настольные игры, сумочка с клеем, ножницами, ластиками и прочей канцелярией. Сумка – это и подстраховка. Это волшебная шляпа, из которой всегда можно вытащить зайца, если что-то пойдет не по плану. Заготовки для запланированного занятия мы приносим с собой.
Запомнить имена проживающих мне помогли бейджи. На начальном этапе это стало нашей традицией. Мы начали с самых простых открыток. В первые занятия мы знакомились друг с другом, понимали наши силы, способности, вкусы. В этом нам очень помог круг – в начале занятия мы беседуем. Соблюдать очередность и не перебивать нам помогает игрушка – большеголовый леопард, которого проживающие нарекли Маркизом. Или Маркизой. Они путаются. Гендерная неопределенность сейчас в тренде. Говорит тот, кто держит игрушку, и ведущий круга. Остальные слушают. Потом игрушка переходит соседу по кругу.
С этого разговорного круга до сих пор и начинается каждая наша встреча, где каждая участница – подопечная, волонтерка и координатор – отвечают на один заготовленный заранее простой вопрос о любимом фасоне одежды, о школьных годах, о детских играх и т.д. После круга рассаживаемся за три стола и приступаем к творчеству или играем в настольные игры.
Если есть выбор, хорошо бы проводить волонтерские занятия в отдельной комнате, которая закрывается. Это позволяет создать и удерживать приятную камерную атмосферу уюта и доверия. Когда явной границы нет, остальные проживающие этажа (а всего на этаже проживает 50 женщин) нередко подходят, задают вопросы или разглядывают нас. Это отвлекает. Но наш интернат мал, работаем там, где есть. Мне кажется важным понимать реальную ситуацию и не требовать невозможного или трудновыполнимого.
Новый формат для наших подопечных изо всех трех отделений – развлекательные и познавательные мероприятия в актовом зале. Что хорошо, туда приходят и проживающие-мужчины.
Иногда случается так, что кого-то из наших подопечных посреди занятия сотрудники приглашают на прием лекарств или на зарядку. Со стороны сотрудников это всегда происходит предельно вежливо и в отношении нас, и в отношении проживающих.
Для нас и для подопечных наша работа важна, безусловно. Однако наш процесс не значителен и не централен в общем процессе работы учреждения. Могут происходить «плановые мероприятия» или «случайные накладки». По моему опыту в любой неясной ситуации лучше не реагировать сразу резко негативно, а понаблюдать и попытаться увидеть картину ясно и целиком.
Наша волонтерская группа состоит из девушек и женщин, и работаем мы с девушками и женщинами. С подопечными-мужчинами пересекаемся пока только на общих мероприятиях. Есть основания полагать, что при волонтерской работе с подопечными-мужчинами в формате прогулок и мастер-классов будут возникать межполовые напряжения. Ни я, как координатор, ни мои волонтеры пока не готовы иметь с этим дело. У меня есть успешный опыт прогулок в другом ПНИ с юными мужчинами с глубокой умственной отсталостью из отделения милосердия. Там между волонтерами и подопечными складываются отношения, напоминающие сестринские или отношения матери и сына, и это приемлемый рабочий вариант.
Что мне представляется важным на начальном этапе работы волонтерской группы
- Устанавливать отношения с персоналом; познакомиться и наладить отношения с охраной, с сотрудниками отделений, которые помогают с подопечными; наладить оперативную коммуникацию с главным контактным лицом в отделении – у нас это зав.отделениями. Важно завязать добрые отношения со старшими медсестрами и с дежурными сестрами. Ещё вам может встретиться секретарь директора, например. И это тоже может быть полезный в вашей работе человек, потому что именно она будет одалживать вашей группе ключ от дамской комнаты.
- Действовать осмотрительно и осторожно, присматриваясь к обстановке; впрочем, это справедливо для любого нового места, которое является чужой территорией
- Учреждение – отлаженная система; волонтеры и координатор на ее территории – гости; труд сотрудников ПНИ зачастую довольно тяжелый и изматывающий; и волонтеры ещё добавляют им хлопот и задач своим присутствием; мы уйдем – а наши подопечные останутся там жить; обо всем этом важно помнить во время волонтерской работы, объективно оценивая свое положение в чужой системе координат.
- Важно соотносить свои координаторские силы и силы волонтеров с количеством и состоянием подопечных. Ограничить круг подопечных, когда ресурсов мало – это правильно. Правда, не всегда подопечные и сотрудники могут понять и принять это. Бывает, что позаниматься с волонтерами хочется многим. И сотрудникам удобно, когда бОльшая часть проживающих на занятии или возле него. Здесь важно соблюсти баланс между реальной жизненной ситуацией и своими интересами и ресурсами.
- Я поняла, что при разработке волонтерского занятия важно оценить самих подопечных – что они могут, что нет, возраст, их интересы, их состояние, группа они или разрозненные; их количество. Как день занятия соотносится с годовым циклом – если, к примеру, на носу 8 марта, то хорошо бы сделать открытку или поделку на эту тему, тем самым дав подопечному возможность поздравить родственницу, подругу или сотрудницу учреждения, с которой сложились теплые отношения. Надо понять, что в учреждении допускается, а что нет.
- Важна обратная связь – как с волонтерами группы, так и с подопечными. Важна похвала по заслугам. Важно установить границы – создать правила группы и правила волонтерского занятия. Правила должны быть донесены и до волонтеров, и до подопечных – до каждого нового человека, который присоединяется. Важно отслеживать соблюдение и несоблюдение правил. Важны санкции за многократные нарушения правил. Но важно и научиться не загоняться по пустякам. Важно видеть трудности при соблюдении правил и попытки уложиться в них – и поощрять это. Важно научиться видеть вкусы подопечных, волонтеров и сотрудников, их настроения и желания.
- Систематизировать инфу можно планами, отчетами, графиком собеседований и посещений; важно на вдохновении сохранять интересные варианты поделок или занятий в отдельную папку. Вдохновение уйдет – а полная папочка останется. Важно давать подопечным выбор – хотя бы цвет картона и фломастера. Ещё лучше в рамках волонтерских планов и возможностей давать выбор темы занятия и материалов. Мне представляется важным именно в психоневрологическом интернате дать возможность подопечным пробовать разные активности, утверждаться в них. В силах волонтеров создать подопечным изобилие хотя бы в плане досуга. Это уже большая внутренняя опора и ресурс.
- Мы поздравляем подопечных и волонтеров с днем рождения – открыткой, возможностью выбрать маленький сувенир (крем для рук, браслетик, брошку), мини-дискотекой и возможностью заказать любимую песню, на кругу говорим поздравления и комплименты.
Как я работаю с волонтерами
Волонтеров набирает Добровольческое движение «Даниловцы». Если знакомиться с новой соискательницей формально на бегу прямо перед посещением, это повышает риск недопонимания и возникновения странных ситуаций на посещении. В ПНИ это ни к чему. Поэтому после прохождения соискателями общего собеседования мы договариваемся о личной встрече-знакомстве. Во время и после очной встречи у координатора – и у волонтера! – есть время понять, твое это или не твое, и корректно отказать или отказаться.
Далее важны ступени. В моей группе так: вот соискатель пришел на собеседование с координатором. Если координатор принимает решение допустить его, а волонтер – решение прийти, то впереди первое посещение, где человек – новичок. На первое посещение я обычно приглашаю волонтера на прогулку с женщинами из милосердия. Это мягкий вход. Если у новичка моей группы уже есть волонтерский опыт или я вижу, что он чувствует себя уверенно – я просто нахожусь рядом. Если человек взволнован – сопровождаю и прихожу на помощь в трудной ситуации. Если и новичок, и координатор первым посещением удовлетворены, и принято общее решение посещать дальше, новичок становится стажером. Если стажер активно проявил себя на нескольких посещениях, есть повод перевести его в волонтеры, подключить к группе в воцап и ВК – и пригласить посетить общесоматическое отделение. Не все волонтеры стремятся к этому, кого-то полностью устраивает формат прогулок. Если волонтер регулярно ходит на посещения и готов брать на себя ответственность – это опорный волонтер. Координатор сможет доверить ему ответственные моменты, если самому волонтеру это будет интересно.
Для меня самой большой внутренней опорой служит обратная связь на супервизиях и тренингах. И после каждого посещения я спрашиваю своих волонтеров, как им сегодня было. После больших событий в актовом зале мы вместе обедаем на фудкорте торгового центра неподалеку и обмениваемся впечатлениями. Мне представляется важным, чтобы волонтеры участвовали в подготовке части статей о группе. Думаю организовать первую волонтерскую встречу и сделать встречи регулярными. Хочу, чтобы встреча стала ресурсной для волонтеров. Стараюсь делать так, чтобы им было комфортно. Возможно, социальное волонтерство станет для них жизненной опорой и одним из смыслов – тем, чем оно является для меня.
Юлия Гусакова – координатор волонтерской группы Добровольческого движения «Даниловцы» в Психоневрологическом интернате №18